Гуманитарная миссия Харе Кришна Пища Жизни в Чечне в 1995-1996 годах.
7 марта 1995 года в 14.00 мы прилетели в г. Моздок.
Полет прошел без приключений. Прямо на аэродроме нас встретили представители 129-го мотострелкового полка, с помощью которых весь груз был перегружен на большие автомашины Урал, мы переночевали в общей казарме с летчиками и военными и уже на следующее утро колонна из БМП и грузовиков тронулась в путь.
Мы ехали в расположение этого 129-го полка, который дислоцировался где-то в 20 километрах от Грозного. До места добрались поздно вечером. Нас встретили и распределили на ночлег по разным палаткам. В первую же ночь, как только я заснул, меня разбудил уже знакомый капитан. Он попросил меня пойти вместе с ним к военным и рассказать о «своей вере».
Вместе с Сутапой мы зашли в палатку и от неожиданности остановились в дверях.
Ярко горела лампа наверху, прямо под ней, в центре была расстелена плащ-палатка, вокруг которой сидело человек 20 давно небритых военных. Бурно обсуждая текущие события и дымя папиросами, они пили коньяк. Увидя лысых монахов, с мешочками в руках, все на какое-то время замолчали от неожиданности, а затем стали наперебой приглашать нас присесть и отведать, что Бог послал – в общем, прием был радушный. От коньяка и закуски мы отказались, а на посыпавшиеся со всех сторон вопросы, отвечали как можно подробнее и доступнее.
Этот полк только что вышел из боев за г. Грозный, в которых погибла половина личного состава и эти суровые люди, не раз видевшие смерть друзей, хотели знать, почему Бог позволяет все это и что происходит с душой после смерти тела. Во время нашей беседы из этой же палатки отдавались приказы о минометных обстрелах перекрестков дорог, находившихся поблизости.
От выстрелов миномета, который находился где-то совсем рядом с палаткой, сразу заложило уши, но военные совершенно не обращали на это внимания. Я до сих пор помню табачный дым коромыслом и внимательные глаза этих пьющих и не пьянеющих людей, в которых застыл безмолвный вопрос – «Почему все это с нами происходит?»
Беседа продолжилась далеко за полночь, кстати, прояснилась ситуация с коньяком – его запасы появились в полку в связи с боями рядом с Грозненским коньячным заводом.
Почти всю нашу команду приютили в медсанчасти для офицерского состава – это была достаточно просторная палатка, где мы собирались, чтобы принять прасад, обсудить планы, а также провести духовную утреннюю программу. Меня же определили в находящуюся неподалеку палатку для больных и раненых солдат. Было очень непривычно спать в окружении страдающих людей. Помню, когда засыпал, на ум приходили мысли, что еще недавно я жил в относительно спокойном Петербурге и возникало ощущение нереальности происходящего. Однако вокруг все было реальнее некуда, по крайней мере, с материальной точки зрения.
Понятное дело, наш обычный храмовый распорядок дня претерпел некоторые изменения, но тем не менее, мы старались проводить утреннюю духовную программу, несмотря на изменившиеся условия. Вани Пати сделал из «дипломата» переносной алтарь и он напоминал нам о той возвышенной цели, ради которой мы рисковали своими жизнями.
